Коми. Птенцов по осени считают: наблюдения из-за кулис гусиной фермы

В случае с фермой «Хуторок» в Сыктывдинском районе Коми, птицу которой неожиданно настиг нешуточный мор, истина оказалась практически недосягаемой, правд появилось сразу несколько, а каждая из них имела не одну версию.

Разводить гусей в Сыктывдине в промышленных масштабах хотели давно. Во всяком случае, в декабре 2005 года глава крестьянско-фермерского хозяйства «Хуторок» Владимир Фомин побывал с экскурсией на птицефабрике в Чувашии, работники которой, ощипывая птицу, зарабатывали по 500 долларов США в месяц. И после этого то ли сверхприбыли, то ли желание как-то отличиться в только-только запускающемся нацпроекте «Развитие АПК» побудили фермера и специалистов минсельхозпрода республики создать гусиную ферму и в Коми.

Новые разговоры о гусях зашли в середине 2007 году с подачи главы Сыктывдинского района Артура Рудольфа, «открывшего секрет», что скоро первые птенцы начнут топтать коми землю и щипать коми траву. Гусиной ферме журналисты сразу придумали эпитет — «первая». Это уникальное слово — оно уже само по себе несет огромную информационную силу и заостряет внимание на событии. Это как в цирке: «Впервые на сцене…» и далее по тексту. За лето, когда первые партии птенцов все-таки прибыли в Коми из Нижегородской области, местные газеты и телеканалы растиражировали «секрет», появились новые подробности — вплоть до того, что будущий пух будут продавать за границу, где из него станут шить куртки-аляски для продажи в России. Все бы хорошо, но параллельно повышению общественного интереса к гусиному хозяйству птица, нагло не оправдывая надежд, постепенно вымирала.

Предстояло выяснить, какие именно проблемы преследуют гусиного магната. Во время первой беседы выяснилось, что поголовье пернатых сократилось почти вдвое. В.Фомин недвусмысленно обвинил в падеже специалистов республиканской службы по ветеринарному надзору, которые принудили провести вакцинацию против птичьего гриппа. Вместе с большим валуном в сторону ветеринаров он подкинул несколько камешков и в огород «Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми», который отказался инвестировать средства в гусиный проект.

Буквально неделю спустя позвонил работник службы по ветнадзору и с места в карьер заявил, что опубликованная информация не соответствует действительности, и они подают на нас в суд. Такие неожиданные выпады порой обескураживают, особенно когда кто-то напрочь отказывается от дипломатического решения конфликта. Видимо, возможность дать взвешенную позицию службы по ситуации с гусями в ведомстве не рассматривали, и разговор фактически свелся к тому, что я попробую смягчить формулировки первого сообщения. Тем не менее, никакой реакции на отправленный в ветслужбу на просмотр новый вариант опубликованной информации не последовало. У меня сложилось впечатление, что специалистам службы остались верны своей правде, но потеряли интерес к ее насильственной пропаганде.

Вместо этого претензии к подаче информации появились у руководителя «Фонда поддержки инвестиционных проектов Коми» Константина Мальцева. На одном из круглых столов региональной Общественной палаты в начале октября он заявил, что журналисты делают из него губителя фермерских инициатив из-за отказа их инвестиционного поддерживать. Я ощутил тогда некоторую неловкость — как-никак была и моя вина в том, что директор фонда с миллиардным уставным капиталом стал выглядеть чиновником среднего звена, убивающем на корню чаяния владельцев частных подворий.

Что было неожиданным, так это сообщения о том, что гуси были заподозрены в болезни Ньюкасла, которое распространило федеральное МЧС. Помимо правильного произношения этой заразы я в тот день прошел небольшой курс дистанционного интернет-обучения на специальность «начинающий ветеринар». Фермера и все его поголовье заключили в карантин, а округу объявили чуть ли не зоной радиоактивного загрязнения, введя режим чрезвычайной ситуации, — все-таки слово «псевдочума» может напугать кого угодно.

Как известно, все дороги ведут в Рим, все звериные тропы — на водопой, а пути следования одомашленных животных — в ветеринарную службу. Звонок туда ничего не дал: тот самый специалист, который обещал мне судебное преследование, отказался давать хоть какие-то комментарии как по ситуации в Сыктывдине, так и по самой болезни, зато адресовал к руководителю службы Татьяне Бурнадзе. Помня безуспешные попытки своих коллег дозвониться до нее, заканчивающиеся чуть ли ни битьем головой об стенку, я рискнул выйти на нее. Результат, как и предполагалось, оказался плачевным: Т.Бурнадзе была на совещании. На следующий день у руководителя случилась командировка, на третий — выезд на объект. В круговороте планерок, больничных, совещаний, выездов и встреч на всем протяжении эпопеи с гусями Т.Бурнадзе была недосягаема.

От комментариев также отказались в сыктывкарской, сыктывдинской и республиканской ветлабораториях. Мне показалось, ветчиновники совершенно не заинтересованы в том, чтобы население получало достоверную информацию, чтобы успокоить фермеров и жителей соседних хозяйств и поселков. Куцые сообщения время от времени поступали только от регионального управления МЧС, руководителя чрезвычайной комиссии администрации района и самого фермера, но я уже знал, что последний источник не всегда объективен в своих оценках.

Начался продолжительный период ожидания развязки: ежедневные звонки к доступным информаторам говорили только о том, что мы все вместе ждем результатов повторных проб, которые должны были поставить точку в расследовании причин падежа птицы. В один из дней с неимоверным сочувствием я снова позвонил фермеру. В.Фомин, судя по голосу, держался молодцом, даже сказал, что не откажется от идеи все-таки организовать гусиную ферму. Тогда же он в очередной раз обвинил в своих бедах ветслужбу, пообещав потребовать от них через суд компенсацию ущерба. Помня свои отношения с этим ведомством, я мысленно пожелал ему успеха.

Более или менее ситуация определилась 8 ноября. Добрую весть принес пресс-релиз управления МЧС по Коми, в котором говорилось, что птица изначально была здорова. Уже с 9 ноября карантин с фермы был снят.

Осталось самое малое или, наоборот, самое главное — выяснить причины гибели гусей. Сразу скажу, что четкой версии нет, а каждую из озвученных можно использовать лишь с некоторой долей вероятности и правдоподобности. Фермер уверен, что в смерти пернатых виноваты прививки и блокада хозяйства ветеринарами, в министерстве сельского хозяйства и в администрации района видят причины в ненадлежащем содержании птицы. «Собаки погрызли, люди затоптали, часть померзла, часть погибла еще по каким-то причинам», — однажды сказали мне. Хотя не совсем верится, что под сапогами людей и лапами псов сложили головы около трех тысяч гусей. Служба по ветеринарному надзору республики, скорее всего, также осталась при своем, неизвестном окружающим, мнении.

На сегодня поголовье первой в Коми гусиной фермы составляет 924 особи из некогда 4-тысячного стада.

КомиОнлайн